Куликовская битва: нетрадиционный взгляд

Раздел: Интересные факты

Еще А.С. Пушкин упрекал своих современников в том, что они не любопытны. То же можно сказать и о большинстве из нас. К счастью, профессор Александр Иванович Журавлев вовсе не из их числа. Взгляд его на нашу историю парадоксален, выбивается из общепринятого русла. И тем интереснее его заметки, посвященные одному из самых драматических моментов в становлении Российского государства. В некоторых трудах можно прочитать, что Дмитрий Донской вовсе не руководил Куликовской битвой, что он вообще отказался командовать, а взял меч и ушел в первые ряды, чтобы биться как простой воин. Пишут даже, что он в конце битвы заснул, да так, что его еле разбудили (трясти пришлось), прежде чем сообщить о победе.

Другие авторы в описании Куликовской битвы все больше делают акцент на героизме русского народа. Благодаря ему, дескать, и победили. Да разве мало было героизма до того?! А что толку? Вот в 1237 году князь рязанский до чего додумался — один со своей дружиной вышел встречать Батыя в чистом поле. Ну и что? Там и битвы-то не было, простое избиение героического рязанского войска.
А князья, которые с 90-тысячным русским войском в 1223 году на Калке встретили 30 000 татар? Половина русских оыла перебита, а толку чуть...
В общем, извините за резкость, однако с фактами, как говорится, спорить трудно. История и жизнь показывают: как правило, героизм одних — это простое следствие глупости других.
Дальнейшие примеры можете приводить сами.
С Дмитрием же Донским суть дела вовсе не в его личном героизме и храбрости войска, а прежде всего в гениальности руководства. Полководец Донской выиграл Куликовскую битву еще до ее начала. Мамай проиграл Куликовскую битву в тот момент, когда, въехав на Красный холм, отдал приказ разбить на нем свой шатер и развернуть знамя, а значит и штаб. Потому что этот приказ означал: он принял план битвы, разработанный для него Дмитрием Донским, то есть принял к исполнению план разгрома своего войска.

Сие кажется маловероятным, но это так. Подтверждением служит выполнение татарами в конце битвы главного замысла Дмитрия — они повернулись тылом своих войск к главной ударной силе русских — засадному полку. Приказ Дмитрия гласил: «Засадному полку сидеть до тех пор, пока не увидят спины татар». И когда татары в конце битвы действительно повернулись спиной к русскому резерву, он ударил в тыл, что и привело к разгрому Мамая.
Так как же удалось Дмитрию «всучить» хану Мамаю свой план битвы? Давайте рассмотрим набор стратегических, тактических, технических и психологических приемов полководца Донского. Во все времена любая армия, особенно обороняющаяся, старалась занять высоты: защищаться с возвышенности, особенно против конного войска, всегда выгоднее.
Дмитрий первым расположился на Куликовом поле, однако высоту не занял, отдал ее Мамаю. Хан Мамай принял эту «жертву» и в тот момент уже проиграл битву.
Несколько странно, что такой опытный полководец не задумался, зачем ему подарили господствующую высоту. А сделали это для того, чтобы он глядел и был уверен, что видит. И Мамай не увидел главного: оврагов перед русским правым флангом и засадного полка за лесом, не понял смысла асимметрии и слабости флангов русского войска.
Дмитрий, очевидно, хорошо понимал, что при высоком моральном духе войска есть предел численности, после которого битва неизбежно превратится в свалку и не сможет быть закончена в один день.
Нам сегодня трудно судить, по каким критериям Дмитрий определял критическую массу своего головного и резервного полков, поставленных в центр, но знаем, что он определил ее достаточно точно. Перед выходом из Коломны Дмитрий Донской специально задержал войско на несколько дней, разослал дружинников во все концы Земли Русской и не тронулся с места, пока не убедился, что необходимая численная масса набрана.
Действительно, головной и запасной (резервный) полки в середине битвы лоб в лоб выдержали напор главных сил монгольской конницы. Это были плоды политики Александра Невского и Ивана Калиты, сохранивших для Руси мир, который позволил восстановить людской потенциал в течение 140 лет. Войско Мамая по численности превосходило войско Дмитрия, но это превосходство не было подавляющим и не могло само по себе решить исход битвы.
Такую победную массу войско Мамая приобретало бы при соединении с союзниками: литовским князем Ягайло с армией в 30—40 тысяч человек и рязанским князем Олегом с войском в 20— 30 тысяч человек. Сами по себе эти армии, особенно в отдельности, не представляли опасности для объединенных русских дружин.
Однако как добавление в 60 тысяч воинов к войску Мамая они превращали его в физически непобедимую для русских силу. И Дмитрий принял одно из оптимальных решений. Он двинул часть своих войск навстречу Ягайло, заставив того отойти на запад. Затем стремительным маршем на юг, к Дону, отрезал от Мамая Ягайло и войска Олега. Войска союзников таким образом были расчленены на три части, которые потом не успели соединиться и не участвовали в Куликовской битве.
Впервые в истории впереди головного полка (39—40 тысяч человек) Дмитрий поставил на некотором расстоянии весьма сомнительную на первый взгляд защиту — передовой полк из 3—5 тысяч человек. Какую же роль мог выполнить небольшой передовой полк, и не лучше ли было просто присоединить, приставить его к головному?
Давайте вспомним некоторые цирковые номера и физические законы о взаимодействии масс, скоростей, энергий и структур. Может быть, вы видели в цирке такие выступления. Богатырь огромным молотом бьет по большому камню. Камень или раскалывается, или трескается — его структура под действием удара нарушается.
Далее кладут человека, покрывают его тонкой каменной плитой, и тот же богатырь-молотобоец бьет по этой плите. Плита разлетается на куски, а человек встает из-под нее цел и невредим. Плита в момент удара разменяла силу удара молота в одной точке на равномерно распределенное давление по всей площади. Вместо мощного удара, разрушающего структуру, на человека было передано некоторое давление.

Каким образом нашел Дмитрий решение превратить удар монгольской конницы в простое давление на головной полк без нарушения его структуры (то есть лишил монгольскую конницу ее основного преимущества), мы не знаем. Известно лишь, что он применил этот технико-тактический прием весьма умело.
И это не единственная тонкость, учтенная Донским при подготовке битвы. Вот вам еще пример. Как казалось Мамаю, с высоты холма он видит все. И он ясно углядел, что наиболее слабым является правый фланг — полк правой руки русских.
Он был немногочислен и растянут на большом пространстве. В то же время в центре стояли массы головного, за ним запасного и перед ним еще передового полков.
План битвы напрашивался сам собой: прорвать правый фланг русских войск, выйти в тыл их главным силам, окружить их, парализовать и уничтожить. Так гляделось с холма.
И Мамай бросил ударные полки своей конницы на русский полк правой руки. Вот тут и проявился первый плод «подарка», преподнесенного Дмитрием Мамаю. Перед позицией русских оказались два ряда оврагов, не видных с холма. Более того, сами конники увидели эти овраги, лишь подскакав к ним вплотную.
Теперь можете себе представить, что произошло: многотысячная масса кавалерии широким фронтом на огромной скорости влетает в овраг. Задние напирают на передних, уйти в сторону нельзя — атака идет широким фронтом. Овраг был, конечно, завален трупами людей и лошадей. Стремительный налет конницы превратился в медленное продвижение до... второго ряда оврагов.
Еще раз представьте себе картину: всадники на конях спускаются в овраг, а затем медленно, по одному, поднимаются, вылезают вверх по противоположному крутому склону. А там стоит плотный строй дружинников и спокойно, по одному, избивает этих перелезающих овраг конников.
Итак, огромные потери среди лучших батыров, потеря темпа и полная бесперспективность применения массы конницы на местности, пересеченной оврагами. После 1—2 часов такого избиения Мамай приступил к выполнению второго пункта стратегического плана Дмитрия. Он решил все-таки «увязнуть» в критической массе в центре.
Еще один парадоксальный аспект этой истории. Никто из историков толком не объясняет, зачем князь Дмитрий перед битвой надел кольчугу простого воина, а свой великокняжеский плащ и знамя отдал одному из бояр — Михаилу Бренку. Однако именно этот прием привел к психологическому эффекту, определившему первый перелом в битве, то есть к полному уравновешиванию сил и потере татарами наступательного порыва в центре.
Дмитрий очень хорошо знал ордынское войско, его полководцев и их способы ведения битвы. Он знал, что весь тактический наступательный порыв каждого из татарских командиров будет направлен на него, командующего русским войском, на его знамя. Так и получилось. Все татарские мурзы с разных сторон, не жалея сил и жизней, прорубались к знамени и одежде Великого князя.
Остановить их целенаправленный порыв оказалось невозможно: боярина они изрубили и знамя свалили. Во все времена потеря знамени и командующего, его гибель или бегство неизбежно вели к психологическому перелому, вслед за которым следовал разгром армии.
Вспомните, как успешно этот прием применяли спартанцы или Александр Македонский. А тут получилось все наоборот: парализованы оказались сами татары. Свалив знамя и боярина, они стали издавать ликующие крики. Считая, что битва выиграна, они даже рубиться перестали от радости, напор их поиссяк.
Однако этот момент радости оказался для них роковым: русские перешли в наступление. Они-то знали, что татары ошиблись!
И это — не единственная психологическая тонкость, учтенная Дмитрием Донским. Вспомним еще раз о передовом полке. Да, он принял на себя главный удар врага, но это вовсе не значит, что воины его были обречены на уничтожение. Пешие вполне могут противостоять коннице при соответствующем вооружении и тактике ведения боя.
Например, воины могли создать «стену» из копий. Несколько рядов дружинников держали копья разной длины — передние короче, задние — длиннее, и потому оканчивающиеся на равном расстоянии перед первым рядом. Наступающий конник встречал не одно копье, которое мог либо перерубить топором, либо отклонить щитом; он натыкался на 3—4 копья, одно из которых неизбежно достигало цели.
Неплохо были защищены и тела русских ратников. Например, так называемая голубая броня дружины из Великого Устюга по качеству не уступала латам западноевропейских генуэзских рыцарей, бившихся в составе войск Орды.
А оснащение самого великого князя? Он даже не был ранен, хотя бился в первых рядах. Почему? Его не закололи, не зарубили не только потому, что князь был силен физически, искусен в бою. Даже когда его доставали копьем или мечом, оружие было бессильно против его кольчуги, которую специально для генеральной битвы русские мастера выковали Дмитрию из лучших сортов металла.
Поверх этой кольчуги он надел броню, то есть латы не из колец, а из металлических пластинок. И сверх всего этого он накинул для маскировки кольчугу простого воина. Его кололи, рубили, били, но ни один татарин так и не смог ни прорубить, ни проколоть три слоя защиты.
Но удары есть удары. У Дмитрия шлем был помят в нескольких местах, сам князь получил массу ударов и к концу битвы был в состоянии тяжелой контузии. Очевидно, она потом и привела его к ранней смерти в 39 лет. Однако ни один из русских воинов не видел, чтобы командующий истекал кровью, такого психологического проигрыша Дмитрий не допустил.

...Итак, битва идет уже 4—5 часов. В центре — тупик. Между живыми стена из мертвых тел, воины не могут даже приблизиться друг к другу. Критическая масса сработала, и это было хорошо видно с холма. Тогда Мамай отдает приказ перенести главный удар на русский полк левой руки, который до того почти отдыхал. И хотя начинает действовать фактор утомления: татары атакуют уже несколько часов, кони и люди устали, напор их еще силен.
Численное преимущество оказало свое действие. Левый фланг русских начал подаваться назад, загибаясь к головному полку, отходя от дубовой рощи. Численное преимущество сверху, с холма, казалось гораздо большим, чем было на самом деле. Ведь Мамай не видел засадного полка, в котором было 30—40 тысяч человек. И каких! То была отборная конница — кадровая дружина великого князя московского.
Зато сверху было хорошо видно, как подаются назад, отходят под напором татар русские воины полка левой руки, как появляется брешь, через которую можно обойти русских слева и ударить им в тыл.
И Мамай делает последнюю ошибку. Он бросает в прорыв все свои резервы. Левый фланг русских отброшен, загнут. Татары прорываются вперед, накапливаются и разворачиваются для атаки во фланг и тыл головного полка, оказываясь спиной к засадному полку.
Итак, план Дмитрия удался, татары развернулись тылом к основной ударной силе русского войска. И удар в тыл свежего засадного войска был для татар уже смертельным. Орда Мамая обратилась в бегство.

...А Дмитрия нашли на поле боя спящим и еле-еле разбудили. Нервная и физическая усталость, контузия дали себя знать. И князь безусловно заслужил этот отдых.